Наша уникальность состоит в том, что мы эту технологию вывели в применение в открытых грунтах. То есть мы «научили» беспилотники вносить энтомофаги в различных состояниях в виде яйца, нимфы, имаго, в живом виде, и подняли этот метод на высокий уровень производительности – беспилотники работают в 3-4 раза быстрее, чем наземная техника. Один экипаж из двух человек способен за смену обработать, внести энтомофаги беспилотником на площадь почти 1000 гектаров.
— В чем преимущества данной технологии?
— Энтомофаги абсолютно безопасны для почвы, для растений, для человека. Они выполняют свою работу и потом, как и многие насекомые, погибают. Тут же возникает вопрос, где мы их берем. У нас есть собственное производство энтомофагов. А преимущество заключается в том, что метод абсолютно зеленый, биологический, не наносит никому и ничему ущерба, и самое интересное, что к энтомофагам у насекомых-вредителей не возникает устойчивости, резистентности, как, например, к химическим препаратам и жидким биологическим препаратам. Если говорить о разработке методов защиты, то формирование резистентности у насекомых-вредителей – это основная проблема.
Насекомые-вредители на сегодня ежегодно уничтожают 40% урожая на всей планете. Соответственно, многие компании во всем мире работают над новыми способами борьбы. Но химические способы, повторюсь, плохи тем, что за 2-4 года насекомое-вредитель формирует устойчивость и химический препарат перестает быть эффективным. Не говоря уже о том, что любые химические препараты – это стресс для растений, опасность для пчел, разрушение почвы и опасность для человека.
— В чем заключается экономическая выгода технологии биозащиты с помощью энтомофагов?
— Во-первых, как сервисная компания мы оказываем услуги под ключ, и наша ценовая политика следующая: наши услуги в среднем на 20% дешевле, чем топовые химические инсектициды и их применение. Это первая выгода.
Во-вторых, в ходе работы тяжелой наземной техники 5-10% любой сельхозкультуры вытаптывается, а это в среднем около 3000 рублей на гектар. В зоне технологической колеи тяжелой наземной техники нарушается структура почвы, падает урожайность на 40-60%, а период восстановления занимает 5-6 лет. А так как мы используем беспилотники, то вытаптывания не происходит.
В-третьих, применение любого химического препарата – это стресс для растения, что влечет потерю в урожайности, качества плодов. Энтомофаги такого вреда не наносят.
Более того, мы заметили, что на полях, на которых мы работаем 3-4 года подряд, восстанавливается естественная микрофлора, естественный состав почв и урожайность выше. Уже в первый год применения энтомофагов урожайность возрастает в среднем на 7%.
— Как такой метод воспринимают российские сельхозпроизводители?
— В Советском Союзе одним энтомофагом трихограммой ежегодно обрабатывали 17 миллионов гектаров. Когда началась перестройка, эту практику, к сожалению, забыли. В Россию активно пришли зарубежные химические компании. Концепция интенсивного земледелия, если упрощать, следующая: почва – это матрица, и если туда насыпать много химии и удобрений, то эта матрица способна что-то произвести. Поначалу так и было, пока не пришло отрезвление, понимание, что почва – это целый микробиологический океан. Сейчас мировое сельское хозяйство стоит на пороге изменения технологической парадигмы, потому что уже совершенно очевидно, что почва – ресурс, который больше не производится, и применение технологии интенсивного сельского хозяйства – это тупиковый путь эволюции.
Сельхозрынок все-таки достаточно консервативный на сегодняшний день. Например, в советские времена была такая специальность как агроном-энтомолог. В современных агровузах энтомофагам, как способу защиты, уделено буквально 4 лекции за все обучение. По сути дела, мы – пионеры, которые формируют рынок энтомофагов. Но нужно отметить, что все локальные и глобальные тренды на нашей стороне, и поэтому мы растем как минимум двукратно ежегодно, то есть интерес есть и он возрастает.
Плюс сейчас наращивается агроэкспорт, на мировом рынке технические требования к сельхозпродукции совершенно другие и применение химических препаратов не приветствует, поэтому любые биологические методы сейчас в приоритете. Интерес к новым технологиям у фермеров Евросоюза выше, чем у российских фермеров и агрономов. Сложно, но мы двигаемся.
— Василий Николаевич, а что вы видите в своей деятельности основной целью?
— Возможно ответ прозвучит пафосно. Можно сказать, что у нас сейчас слабо контролируемое применение химических препаратов и высокая степень отравления почв, грунтовых вод и воздуха. Баланс плодородия российских почв, если усреднять, отрицательный, то есть ситуация катастрофическая. Поэтому наша миссия в глобальном плане – сокращение применения химии на полях не только в России, но и во всем мире. Интерес к нашим технологиям есть и за рубежом.
— А есть ли какие-то «противопоказания» к применению энтомофагов? Может быть этот метод не всем подойдет?
— Никаких противопоказаний нет. Самый долгоиграющий энтомофаг в летний период живет максимум
26-28 суток и потом вырождается либо погибает. Те энтомофаги, которые мы используем, зимой в российских климатических зонах не выживают, хотя ученые говорят, что выживает одна сотая процента, но мы этого не наблюдали, энтомофаги после работы погибают, не нанося никому ущерба. И, кстати, во многих странах мира энтомофаги используются без каких-либо ограничений. А например, в Бразилии в 2023 году запустили на государственном уровне программу защиты энтомофагами растений, учитывая, что на некоторых сельхозкультурах в Бразилии собирают 3 урожая в год. Программу запустили, потому что столкнулись с проблемой абсолютной резистентности, то есть появились насекомые-вредители, устойчивые ко всем имеющимся химическим препаратам. То есть ни одним из существующих препаратов их нельзя было уничтожить, а к энтомофагам никакой привыкаемости не формируется.